Герои не умирают - Страница 28

— И где они будут должны ее поджечь? — нетерпеливо напомнил Фалько, не давая Иладе продолжить допрос.

— В воде, — вздохнул старик. — Причем обязательно надо, чтобы она касалась корпусов.

— То есть ее придется разлить по воде вокруг кораблей?

— Да.

— Не вижу ничего сложного.

— Потому что ты — сле… — перехватив красноречивый взор Фалько, алхимик прикусил язык, сглотнул и продолжил — уже с меньшим пылом: — Первая проблема в том, что нам нужно будет развести огонь и потратить не менее получаса на то, чтобы приготовить эту смесь. Вторая — в том, что ее нужно будет распределить по бочкам, подплыть к кораблям и разлить по воде у самых корпусов. Причем успеть всё проделать за двадцать минут. После этого я с берега дам залп фейерверками, или несколько — смотря, сколько кораблей, и…

— И?.. — эхом повторил за ним Найз.

— И кто не спрятался — я не виноват, — театрально развел руками старик.

— Но… — озадачено моргая, выговорил мальчик то, что не давало ему покоя последние несколько минут, — но… но что будет, если за двадцать минут смесь не подожгут?

— Она разложится, и нужно будет начинать сначала. Только масла у нас уже не будет.

— Но если ее поджечь, корабли загорятся точно? — тихо, словно понял еще что-то, мальчику недоступное, спросил Фалько.

Алхимик встретился с ним взглядом, опустил глаза и медленно кивнул.

— В месте соприкосновения ее с деревом — мгновенно. И буде гореть, пока не выгорит вся. Вместе с тем, чего касается, будь это дерево или металл.

Гардекор улыбнулся:

— Ну тогда я не понял, чего мы ждем. Время идет!

Отвлекая деда от разговора, тихо подошла Эмирабель и что-то спросила. Старик моментально насупился и ткнул пальцем в сторону пещеры-мастерской. Девочка попыталась спорить, но мастер Горату был непререкаем. Голоса девочки почти не было слышно, но зато до Найза то и дело доносилось сердитое «одиннадцать лет», «последняя в роду», «не имеешь права губить», «сопливая девчонка» и «безмозглая курица». Возмущенный таким обращением со своей спасенной, мальчик собирался было уже вмешаться, но спор неожиданно кончился. Старый алхимик с пунцовыми от гнева щеками демонстративно отвернулся, а девочка, опустив голову, тихо побрела в темноту.

Когда припасы и бойцы маленького отряда были погружены и забросаны сеном, а Фалько оттолкнул караван от стены канала и уже собирался ложиться сам, на берегу вдруг послышался дробный топот маленьких ног, и в его лодку с разбегу прыгнула Эмирабель. Кинув умоляющий взгляд на гардекора, она приложила палец к губам и мышкой нырнула между труб.

* * *

Найз лежал, прижавшись спиной к борту, положив голову на обитую войлоком шкатулку алхимика, и прислушивался к доносящимся снаружи звукам. Кроме плеска волн и далеких криков — скорее, пиратов, командовавших пленными, чем самих пленных — на этот раз не было слышно ничего. Или всех, кто прогуливался в этой части парка, барзоанцы уже забрали, или так далеко от центра никто из гостей не забредал.

Мальчик почувствовал, что плечо затекает, попытался повернуться на спину — но, притиснутый к обшивке трубой, смог лишь едва пошевелиться. Значит, оставалось только терпеть, надеяться на скорое окончание их речного вояжа, и думать. Но даже думать о чем-то одном у него не получалось: мысли, как испуганные кузнечики, перескакивали с одной темы на другую.

Отчего Тигр внезапно надумал потопить барзоанские корабли? Как человек, решивший подвергнуться смертельной опасности ради других, мог воровать, служить негодяю и убивать беззащитных? Или наоборот — как вор и наемный убийца мог решиться рисковать собой ради других? И один против четверых, но не лицом к лицу, а хитростью — это честно? Это — по-геройски? А что… а если… а отчего… а когда… а зачем…

Удар носа лодки о что-то твердое заставил мальчика вздрогнуть, и он понял, что задремал. Он напрягся, готовый к любым неожиданностям — и услышал чужой голос, что-то произносивший нараспев. Другой прервал его, не дав договорить. И третий вмешался…

Барзоанцы!

Найз хотел сглотнуть, чтобы смочить пересохшее внезапно горло, но понял, что и во рту не осталось ни капли влаги. Отчаянно жалея, что лег так неудобно и не сможет быстро выбраться, он стиснул до боли в пальцах рукоятку кинжала, готовый продать свою жизнь подороже, и затаился.

Шаги снаружи тем временем приблизились, и голоса, звучавшие лениво и недовольно, возвысились снова. Сено вверху и справа зашуршало, точно его ворошили… и вдруг металл звякнул о металл.

Они протыкали сено копьем, с холодом в желудке понял мальчик, но подумать ничего больше не успел: лодка качнулась на волнах, будто от толчка, и сталь зазвенела о сталь.

Тигр!

Неистово извиваясь, мальчишка вывернулся из-за трубы — и еле успел пригнуться. В нескольких нолах над его головой пролетел человек и шлепнулся в воду, обдавая стеною брызг. Найз отшатнулся, запоздало прикрываясь рукой и отплевываясь… и вдруг лодка накренилась. Мальчик в панике распахнул глаза и увидел руку, схватившуюся за край борта. Секунда — и к ней присоединилась вторая, и из воды, ловя воздух перекошенным ртом и хрипя, показалась мокрая голова с курчавыми волосами до плеч.

Пират!!!

Глаза их встретились в свете тусклого месяца, и мальчик увидел, что барзоанец вскинул брови и прохрипел что-то умоляющее. Похоже, дальше он сам выбраться не мог: ранен ли был, или доспехи и оружие тянули ко дну…

Найз отпрянул и задохнулся от растерянности и ужаса. Одно дело — убить врага в бою, а другое — на холодную голову, только чтобы он позже не убил тебя! И тем более, этот человек не нападал, а просил о помощи!..